Она вышла на сцену, но микрофон включили не сразу. Это создало неловкую заминку на старте.
Когда же её голос наконец зазвучал из колонок, от волнения у неё на время перехватило дыхание.
Её английский был понятным, но неидеальным.
И всё же… ничто из этого не помешало Светлане Подгорной донести до слушателей свою идею достойную распространения.
В марте 2023 в качестве члена жюри я был на Public Talk в Стамбуле, где оценивал публичные выступления участников.
Тема выступления Светланы была: “Пропаганда в моей голове”
Все выступления были очень хорошо подготовлены и отрепетированы, но об одном из них я хочу рассказать отдельно. Во-первых, потому что кажется, это как раз та идея, которую следует распространять, а во-вторых, потому что оно резонирует с моим личным опытом.
Советское детство
Мне довелось родиться в Латвии, пожить маленьким мальчиком в Польше, во взрослом возрасте провести почти два года в Чехии, и в качестве туриста побывать несколько раз в Белоруси, Украине и странах Прибалтики. Все эти страны когда-то были либо частью Советского Союза, либо входили в Варшавский договор. Но теперь – нет.
В 1980-е годы моя семья жила в Польше. Свиноустье был одним из городов, в котором стояла Северная группа войск, а мой папа служил там хирургом в советском военном госпитале. Обычно дети воспринимают обстоятельства, в которых растут, просто как данность. Вот и я, просто знал, что в этой части города гулять и играть можно, а в другую часть города без мамы ходить нельзя – там живут поляки. Вопроса “А что советские военные делают в польском городе?” у меня не возникало.
Когда в 1990-е годы наша семья собиралась в автопутешествие из Калининграда в Одессу к дяде Валере, до меня доносились какие-то обрывки разговоров. “Главное Литву проехать, а дальше уже спокойно”. И ещё что-то про то, как кому-то из знакомых поцарапали машину с российскими номерами, а в чью-то машину чуть ли не кирпичом кинули. Почему кто-то хочет повредить российскую машину? Я не знал.
В 1980-е годы моя семья жила в Польше. Свиноустье был одним из городов, в котором стояла Северная группа войск, а мой папа служил там хирургом в советском военном госпитале. Обычно дети воспринимают обстоятельства, в которых растут, просто как данность. Вот и я, просто знал, что в этой части города гулять и играть можно, а в другую часть города без мамы ходить нельзя – там живут поляки. Вопроса “А что советские военные делают в польском городе?” у меня не возникало.
Когда в 1990-е годы наша семья собиралась в автопутешествие из Калининграда в Одессу к дяде Валере, до меня доносились какие-то обрывки разговоров. “Главное Литву проехать, а дальше уже спокойно”. И ещё что-то про то, как кому-то из знакомых поцарапали машину с российскими номерами, а в чью-то машину чуть ли не кирпичом кинули. Почему кто-то хочет повредить российскую машину? Я не знал.
“Главное Литву проехать, а дальше уже спокойно”
В 2010-е вместе со своей супругой и дочкой я переехал жить в Прагу. В первые же недели чешской жизни купил серебристую Шкоду “Октавию” и заехал на автомойку. Меню с вариантами, как можно помыть машину, было на чешском. Я спросил у хозяина:
– Извините, вы случайно не говорите по-русски?
На что он мне ответил на чистом чешском, которого я тогда не знал, но в тот момент понял каждое слово:
– Nemluvím. A i kdybych mluvil, neřekl bych. (Не говорю. А если и говорил, то не сказал бы)
Почему я ожидал от чеха, что он будет говорить на русском? Почему он так странно ответил?
Другой эпизод из чешских воспоминаний. В Праге было всё прекрасно, кроме одного – там не было моря. Чтобы искупаться, летом мы ездили в пригород на озеро. По дороге домой мы всегда заезжали в небольшой ресторанчик, чтобы утолить разгулявшийся после купания аппетит. Обычно, там было достаточно пусто, но в этот раз в углу сидел чешский дедушка и неспешно потягивал пиво из большой стеклянной кружки.
Мы уже закончили есть, когда он вдруг обратился к нам:
– Jste Rusové? (Вы русские?)
– Ano. (Да)
– Pamatuji si něco v ruštině, teď počkej (Я помню кое-что по-русски, погодите-ка…)
И задумался, как это бывает у стариков, казалось, на вечность. Мы уже было решили, что ждать бесполезно, и переключили своё внимание на дочку, как вдруг неожиданно низким голосом он выдал по-русски:
– Всем молчать. Я здесь командир. Слушать сюда.
В моём воображении молнией пролетели картинки при каких обстоятельствах он мог слышать, а самое главное, запомнить эти слова. Мы мгновенно расплатились, не дожидаясь сдачи прыгнули в машину и уехали. Весь вечер я посвятил изучению событий, произошедших в августе 1968 года.
Несмотря на то, что в моём личном опыте снова и снова возникали эпизоды, которые казалось бы, должны были заставить меня задуматься, но я просто пожимал плечами и жил дальше.
– Извините, вы случайно не говорите по-русски?
На что он мне ответил на чистом чешском, которого я тогда не знал, но в тот момент понял каждое слово:
– Nemluvím. A i kdybych mluvil, neřekl bych. (Не говорю. А если и говорил, то не сказал бы)
Почему я ожидал от чеха, что он будет говорить на русском? Почему он так странно ответил?
Другой эпизод из чешских воспоминаний. В Праге было всё прекрасно, кроме одного – там не было моря. Чтобы искупаться, летом мы ездили в пригород на озеро. По дороге домой мы всегда заезжали в небольшой ресторанчик, чтобы утолить разгулявшийся после купания аппетит. Обычно, там было достаточно пусто, но в этот раз в углу сидел чешский дедушка и неспешно потягивал пиво из большой стеклянной кружки.
Мы уже закончили есть, когда он вдруг обратился к нам:
– Jste Rusové? (Вы русские?)
– Ano. (Да)
– Pamatuji si něco v ruštině, teď počkej (Я помню кое-что по-русски, погодите-ка…)
И задумался, как это бывает у стариков, казалось, на вечность. Мы уже было решили, что ждать бесполезно, и переключили своё внимание на дочку, как вдруг неожиданно низким голосом он выдал по-русски:
– Всем молчать. Я здесь командир. Слушать сюда.
В моём воображении молнией пролетели картинки при каких обстоятельствах он мог слышать, а самое главное, запомнить эти слова. Мы мгновенно расплатились, не дожидаясь сдачи прыгнули в машину и уехали. Весь вечер я посвятил изучению событий, произошедших в августе 1968 года.
Несмотря на то, что в моём личном опыте снова и снова возникали эпизоды, которые казалось бы, должны были заставить меня задуматься, но я просто пожимал плечами и жил дальше.
Всем молчать. Я здесь командир. Слушать сюда.
Эффективная пропаганда становится частью твоей картины мира, твоего мировоззрения. Эффективная пропаганда – это когда ты своими глазами видишь факты, но продолжаешь верить выдумке. Эффективная пропаганда – это когда ты читаешь “Ввод войск в Чехословакию”, и при этом продолжаешь верить в миф о том, что “Россия никогда ни на кого не нападала”.
Прививка патриотизма
Моё высшее образование – военное. Как было нацарапано на стене в туалете у нас в казарме: “Кто был студентом, видел молодость. Кто был курсантом – видел жизнь”. Я был курсантом. В учебном корпусе был целый этаж, который занимала кафедра геополитики. Оруэлл назвал бы её кафедрой правды, а если называть вещи своими именами, то это была кафедра промывки мозгов.
Для справедливости нужно сказать, что “прививку патриотизма” ставят всем военным во всех странах мира. Это важное условие, которое нужно непременно выполнить, прежде чем доверить кому-то оружие. Возможно, без такой “прививки”, в мире просто не нашлось бы никого, кто согласился бы это оружие в руки взять.
Шестикратный номинант на премию "Эмми" старший корреспондент программы "Линии разлома" на канале “Al Jazeera English” Джош Рашинг вспоминает о своей службе в качестве офицера пресс-службы морской пехоты США словами: “Меня использовали”.
Для справедливости нужно сказать, что “прививку патриотизма” ставят всем военным во всех странах мира. Это важное условие, которое нужно непременно выполнить, прежде чем доверить кому-то оружие. Возможно, без такой “прививки”, в мире просто не нашлось бы никого, кто согласился бы это оружие в руки взять.
Шестикратный номинант на премию "Эмми" старший корреспондент программы "Линии разлома" на канале “Al Jazeera English” Джош Рашинг вспоминает о своей службе в качестве офицера пресс-службы морской пехоты США словами: “Меня использовали”.
Я очень хорошо понимаю, о чём он говорит. Мозги промыли сначала ему, а потом уже он делал тоже самое с широкой аудиторией. Когда сейчас поседевший Рашинг смотрит на видео двадцатилетней давности, где он с короткой стрижкой и в армейской форме ведёт репортажи из Ирака, кажется, больше всего его удивляет, насколько тот молодой Рашинг сам верит в то, о чём говорит.
“Слово – оружие офицера”
Курсантами в суровые московские зимы мы чистили снег лопатами, и на черенке одной из них была крупная надпись, которую я помню до сих пор: “Слово – оружие офицера”. Сейчас я понимаю, что слово – это самое главное оружие. Никакие ракеты никуда не полетят, пока в головы солдат, офицеров и всех остальных не вобьют “правильные” идеи и слова. Слова, которые будут определять их мировоззрение настолько прочно, что даже когда перед их глазами будут вопиющие факты, они их не увидят. И будут действовать, подчиняясь невидимому радио у себя в голове.
Это касается не только военных. Всё начинается намного раньше – ещё в школе! Французский историк Марк Ферро в своей книге “Как рассказывают историю детям в разных странах мира” очень наглядно демонстрирует, как используют историю в своих целях те, кто контролирует издательство учебников. Правительства разных стран всегда стремятся показать картинку только с одной стороны, каждое со своей.
Это касается не только военных. Всё начинается намного раньше – ещё в школе! Французский историк Марк Ферро в своей книге “Как рассказывают историю детям в разных странах мира” очень наглядно демонстрирует, как используют историю в своих целях те, кто контролирует издательство учебников. Правительства разных стран всегда стремятся показать картинку только с одной стороны, каждое со своей.
24 февраля 2022 года эти эпизоды из Польши, Чехии, Прибалтики побежали кинолентой перед моим внутренним взором, и картинка сложилась. Есть такое литературное клише “сомнения закрались в его голову”. В моей пропитанной с самого детства ядом пропаганды голове сомнения в тот день не закрались. Они взорвались как дерьмобомба, как карбид брошенный в унитаз школьного туалета.
Вернёмся в Стамбул на сцену Public Talk
Светлана медиа аналитик и по роду своей деятельности постоянно имеет дело с пропагандой. Если мы любительски пытаемся “на глазок” прикинуть – вот это, кажется, пропаганда, а здесь вроде как дело говорят, то для неё это работа – анализировать медиа. За 20 минут своего выступления Светлана не только помогла мне лучше понять, что из себя представляет пропаганда, но и дала пошаговые рекомендации как ей противостоять..
Чем отличается пропаганда от правды или откровенного вранья? В ней есть и то и другое.
Чем отличается пропаганда от правды или откровенного вранья? В ней есть и то и другое.
Правда + Враньё = Пропаганда
Слева - полуправда, смешанная с ненавистью.
Справа - другая полуправда, смешанная с сочувствием.
А новость посередине.
Справа - другая полуправда, смешанная с сочувствием.
А новость посередине.
Главный антидот против пропаганды – сомнение
Главный антидот против пропаганды – сомнение. Пропагандисты боятся сомнений как вампиры света. Любых сомневающихся объявляют предателями, неверными, еретиками. Но лишь сомневаясь, мы развиваемся!
Исаак Ньютон подверг сомнению то, как как объясняли физический мир его предшественники, и создал теорию всемирного тяготения.
Чарльз Дарвин сомневался в в доминирующем в его время взгляде на происхождение видов и сформулировал теорию эволюции через естественный отбор.
Альберт Эйнштейн сомневался в основах классической физики и разработал свою теорию относительности.
Гелиоцентрическая модель Солнечной системы Галилео Галилея возникла из-за его сомнений в геоцентрической модели вселенной.
В своём выступлении “Пропаганда в моей голове” Светлана Подгорная дала подробный чек-лист с инструкциями “Как сомневаться правильно”.
Исаак Ньютон подверг сомнению то, как как объясняли физический мир его предшественники, и создал теорию всемирного тяготения.
Чарльз Дарвин сомневался в в доминирующем в его время взгляде на происхождение видов и сформулировал теорию эволюции через естественный отбор.
Альберт Эйнштейн сомневался в основах классической физики и разработал свою теорию относительности.
Гелиоцентрическая модель Солнечной системы Галилео Галилея возникла из-за его сомнений в геоцентрической модели вселенной.
В своём выступлении “Пропаганда в моей голове” Светлана Подгорная дала подробный чек-лист с инструкциями “Как сомневаться правильно”.
Список вопросов, которые вам следует задать себе, когда вы сталкиваетесь с новой информацией:
- Кто является главным объектом в этом тексте, в этом видео, на этой фотографии?
- Что именно произошло в этом тексте, в этом видео, на этой фотографии?
- Кто является второй или третьей стороной в этом?
- Кто несет ответственность или кто виноват? Однако, без эмоций, только факты.
- Является ли это первоисточником? Что в нем содержится?
- Что это за источник? Врал ли он прежде?
- Чьи деньги используются?
- Какие люди вовлечены?
- Это факт или личное суждение о факте?
- Почему это так популярно в новостях сейчас? Это просто вирусное распространение или кому-то это нужно?
Завершила свою презентацию Светлана следующими словами:
“Сомневайтесь во всем. Во всем, что видите. Во всем, что читаете. Во всем, что слушаете.
Не воспринимайте ничего эмоционально и “на веру”. Даже то, что небо голубое, не всегда правда, его цвет зависит от погоды и угла зрения.
Чек-лист поможет вам «приземлить» эмоции, критически оценить прочитанное, сделать собственные выводы и сформировать мнение. Или отказаться от формирования мнения. Это нормально НЕ иметь своего мнения. В конце концов вы никому не задолжали своё мнение.
Надеюсь, этот чек лист, поможет вам защититься от информационных манипуляций с вашим сознанием. И оставаться в здравом уме и твёрдой памяти”.
Под конец своего выступления Светлана уже полностью владела собой и вниманием аудитории. После неё были и другие спикеры на сцене: кто-то лучше говорил по-английски, кто-то лучше владел своим голосом и жестами, но лишь это выступление про пропаганду срезонировало со мной настолько, что я захотел об этом написать.
Это требует смелости – согласиться выступать первой, выбрать такую тему, выступать на неродном английском языке. Так же как это требует мужества пользоваться своим разумом, не верить всему подряд, стараться включать критическое мышление.
Могут ли сомнения победить пропаганду? Думаю, да.
Это трудно. Это страшно. Я буду пробовать.
Это требует смелости – согласиться выступать первой, выбрать такую тему, выступать на неродном английском языке. Так же как это требует мужества пользоваться своим разумом, не верить всему подряд, стараться включать критическое мышление.
Могут ли сомнения победить пропаганду? Думаю, да.
Это трудно. Это страшно. Я буду пробовать.